Четверг, 28.03.2024, 17:03
| RSS
Главная | Регистрация | Вход

Меню сайта
Наш опрос
Дэнэ фыздэщыщхэр
Всего ответов: 419
Другие сайты
  • ГРТК "Адыгея"
  • Адыгэ хэку
  • Вести КБР
  • Elot.ru
  • Адыги
  • 8. Семейный быт адыгов

    Для семейного быта адыгов были характерны два основных типа семьи.
    Наиболее древней формой, прослеживаемой по источникам периода сред-
    невековья и упоминаемой в обычном праве адыгов, была большая (патриар-
    хальная) неразделенная семья (унэгъошху). Отличительным признаком такой
    семьи являлось проживание в одном дворе нескольких женатых братьев, а так-
    же их потомков и (если они еще были живы) родителей, предусматривавшее со-
    вместное ведение общего хозяйства. Подобные трех-четырех-поколенные семьи
    могли быть весьма многочисленными. Так, по оценкам Т. Лапинского, средняя
    численность семей у "демократических” адыгов в конце 1850-х гг. составляла
    17 человек на двор, хотя ему встречались и отдельные семьи до 100 человек178.
    Характерной чертой большой семьи была общая, неразделенная собст-
    венность на землю, скот, хозяйственные постройки. К личной собственности
    относились оружие, одежда и украшения.
    Главной причиной сохранения большой семьи являлось господство нату-
    рального хозяйства, в условиях которого многоотраслевая деятельность была
    возможна только в рамках крупных семейных общин. Опасение перед возмож-
    ным разорением в условиях малоземелья (особенно, в горной местности), также
    сдерживало разделы больших семей.
    Главой подобной общины являлся старший мужчина — отец или (после
    его смерти) старший из братьев, представлявший семью на уровне селения, ре-
    гулировавший повседневную хозяйственную деятельность семьи, распоряжав-
    шийся ее средствами, решавший все вопросы брачного характера членов семьи.
    Власть отца над сыновьями была исключительно велика — за серьезный про-
    ступок он мог изгнать или лишить наследства любого из них. В то же время
    беспричинный деспотизм главы семьи адыгами осуждался — авторитет отца
    должен был основываться не на страхе, а на уважении за мудрость, человеч-
    ность, хозяйственную компетентность. Без согласия главы семьи ни один из
    сыновей не мог выделиться в отдельное домохозяйство. Чаще всего разделение
    большой семьи происходило уже после смерти отца. Однако еще какое-то вре-
    мя формально самостоятельные малые семьи продолжали вести совместное хо-
    зяйство, пока экономические возможности не позволяли им произвести реаль-
    ный раздел.
    Столь же большим авторитетом, что и глава семьи, пользовалась старшая
    женщина (гуащэ), ведавшая вопросами домашнего хозяйства.
    Другим типом семьи, существовавшим в это же время, была малая семья.
    Такие образования могли состоять из семейной пары и их неженатых детей, в
    других случаях могли включать и кого-нибудь из родственников мужа — одно-
    го или обоих родителей, неженатого брата, незамужнюю сестру и т.д.179
    Между этими двумя типами семьи существовало своеобразное динамиче-
    ское равновесие — малая семья через одно поколение, не будучи подвержена
    разделу, могла превратиться в большую. В свою очередь, большесемейные об-
    щины могли дробиться на малые, причем данная тенденция становится прева-
    лирующей на протяжении всего XIX века. К числу наиболее действенных при-
    чин, способствовавших увеличению доли малых семей, следует отнести факто-
    ры, прямо или косвенно связанные с Кавказской войной — регулярное уничто-
    жение селений и постоянные миграции населения привели к дисперсному рас-
    селению фрагментов некогда больших семей по различным аулам не только Се-
    веро-Западного Кавказа, но и Османской империи. Окончательному распаду
    большая семья подверглась по мере вовлечения адыгов в товарно-денежные от-
    ношения, сопровождавшиеся расслоением сельской общины180.
    Браки у адыгов были строго экзогамными — запрещалось вступление в
    брак кровным родственникам вплоть до 7 колена, однофамильцам, а также
    представителям разных фамилий, возводивших себя к общему предку. Из брач-
    ной сферы исключались и родственники, приобретенные посредством искусст-
    венного родства — аталычества, усыновления, молочного родства, а также ин-
    дивидуального и межродового побратимства (зэтхьарIогъу — соприсяжное
    братство). Игнорирование подобных запретов всегда вызывало крайнее непри-
    ятие общины, приводившее к изгнанию, а нередко и к убийству нарушителей.
    Исключительно редкими были браки между представителями разных сословий.
    Средний возраст вступления в брак у адыгов составлял 18-25 лет для
    юношей и 17-18 — для девушек.
    У адыгов существовало несколько форм заключения брака, основной из
    которых считался брак по сговору, то есть с обоюдного согласия сторон.
    Существование такого брака было обусловлено значительной свободой
    адыгской молодежи в выборе будущего спутника жизни. Юноши и девушки
    могли встречаться, знакомиться и оказывать друг другу знаки внимания на сва-
    дебных игрищах, вечеринках, сопровождавших обряд излечения раненого
    (кIапщ). Местом времяпрепровождения молодежи были и особые девичьи ком-
    наты (пшъэшъэунэ), выделявшиеся в каждом доме для девушек, достигших
    брачного возраста. Именно здесь, согласно требованиям института
    псэлъыхъуакIу (сватовства — от адыг. "псэ” — душа, "лъыхъон” — искать;
    досл. — "поиск души”), в присутствии младшей сестры или подруги, и должно
    было происходить объяснение девушки с потенциальными женихами. Случа-
    лось, что к известной своими достоинствами девушке приезжали свататься
    юноши и из соседних селений, и даже из отдаленных уголков Черкесии. При
    этом в ситуации сватовства обеими сторонами активно использовался хъорыбз
    — образный, иносказательный язык игрового ухаживания181.
    Девушка, сделавшая свой выбор, через посредников ставила об этом в из-
    вестность родителей. В случае их согласия на этот брак, молодые обменивались
    залогом верности (Iэуж) и назначалась дата увоза невесты.
    Подобная разновидность сватовства становится у адыгов преобладающей
    в XIX — начале XX вв.
    В более ранний период, в эпоху господства авторитарной большой семьи,
    инициатива заключения брака исходила от родителей жениха, они же подыски-
    вали невесту и, в случае взаимного согласия молодых, отправляли сватов к ро-
    дителям девушки. Наиболее часто к такой форме брака прибегали представите-
    ли феодальной верхушки, для которых матримониальные связи были одним из
    способов приобретения политических союзников.
    Существовали и более редкие разновидности брака по сговору. Так, со-
    гласно колыбельному обручению, семьи, желавшие породниться, заключали со-
    глашение, что их новорожденные сын и дочь поженятся по достижении брачно-
    го возраста. Изредка практиковались левиратный брак (когда вдова выходила
    замуж за брата умершего мужа) и сорорат (брак с сестрой умершей жены), счи-
    тавшиеся целесообразными с точки зрения воспитания осиротевших детей.
    Иной формой брака у адыгов являлось умыкание, имевшее три разновид-
    ности: 1) насильственное похищение — вопреки воле девушки и ее родных; 2)
    увод невесты с ее согласия и против воли родителей; 3) уход невесты или фик-
    тивное похищение по соглашению всех заинтересованных сторон.
    Существование подобной формы брака объясняется как экономическими,
    так и морально-психологическими мотивами:
    1) похититель стремился заставить девушку и ее родственников смириться
    с браком — в противном случае, даже силой отобранная у незадачливого жени-
    ха, она считалась "обесчещенной” и утрачивала шансы когда-либо выйти за-
    муж;
    89
    2) в то же время, похититель надеялся при примирении добиться от сто-
    роны невесты существенного уменьшения уасэ (брачного платежа, калыма), а в
    случае фиктивного умыкания — избавиться от предсвадебных расходов;
    3) в адыгском обществе кража невесты, связанная с риском для жизни,
    могла восприниматься молодежью как проявление удали.
    В то же время адыги, считавшие умыкание антиобщественным поступком,
    всегда пытались бороться с его проявлениями, относя их к категории тягчайших
    преступлений, согласно обычному праву наказуемых по закону кровной мести.
    Однако, в силу объективных социальных причин, изжить умыкание не удава-
    лось — так, по этнографическим данным, в предреволюционные годы, в силу
    обнищания народных масс, "наблюдалась тенденция к вытеснению брака по
    сговору браком уводом и в особенности браком уходом”182.
    Главным поводом оставалась крайне высокая стоимость брачного выкупа,
    исчислявшаяся в сотнях русских рублей серебром. Размеры уасэ были различ-
    ными у адыгских субэтносов и зависели от сословного статуса, внешних данных
    и хозяйственных навыков невесты, причем за девушку платили больше, чем за
    вдову. Высшие сословия могли выплачивать калым оружием, лошадьми, крепо-
    стными крестьянами, остальные — скотом.
    Свадьба у адыгов представляла целый комплекс обрядов и действий ма-
    гического характера, призванных обеспечить благополучие молодой семье. Не-
    мало было и моментов, отражавших давно пройденные этапы общественных
    отношений (в частности — переход от матрилокальности к патрилокальности).
    Собственно свадебные торжества начинались у адыгов с поездки за невес-
    той. В состав свадебного поезда, возглавляемого зрелыми, авторитетными муж-
    чинами, входили молодые родственники и друзья жениха. Сам жених, хотя и
    участвовал в поездке, избегал встречи со своими старшими родственниками и в
    доме невесты не появлялся.
    Увоз невесты сопровождался ритуальным противодействием со стороны
    ее родных и односельчан — поезжанам приходилось платить "почти что за ка-
    ждый шаг: за вставание невесты, за ее выход из комнаты, со двора, за право
    тронуться в путь”183. Кроме этого, у них отбирали (или обменивали на худшую)
    одежду, подвергали насмешкам, а при выезде верховых со двора им приходи-
    лось отражать атаки местной молодежи, вооруженной палками (обряд имено-
    вался "къорэгъзау” — палочная война). Невесту увозил в седле коня родствен-
    ник или близкий друг жениха; в более позднее время ее усаживали на арбу или
    в фаэтон.
    При этом невесту нередко везли не в дом жениха, а в "чужой дом” (обряд
    "тещэрыпI”), где она могла находиться от недели до 2-3 месяцев (позже срок
    постепенно сократился до нескольких дней). На это время, а также на период
    свадьбы жених, соблюдая обычай избегания со своими родителями, поселялся в
    другом, чаще заранее выбранном доме (обряд "шъэоекIолIэжь”). Посредством
    этих обрядов фактически устанавливались отношения искусственного родства
    (аталычества) между семьями жениха и невесты и хозяевами "чужих домов”.
    По прошествии определенного обычаями срока, невесту увозили в родной
    дом жениха, где все было готово к свадьбе. По представлениям адыгов, свадьба
    являлась делом не только одной семьи, но и всего рода жениха, и даже всего
    селения. В свадебных приготовлениях, заготовке продуктов, размещении гос-
    тей, свадебных церемониях принимали участие все родственники и соседи се-
    мьи жениха. Число участников свадьбы могло исчисляться сотнями, свадебные
    игрища продолжались от одного дня (у наименее состоятельных простолюди-
    нов) до семи (у знати). Свадьба являлась самым ярким, запоминающимся собы-
    тием в жизни местной общины.
    Основными элементами свадебного обряда являлись:
    * привоз невесты и ее ввод в брачное помещение (лэгъун), где она находи-
    лась несколько дней до начала "большой свадьбы”. Здесь же совершался обряд
    мусульманского бракосочетания (нэчыхь). Если вопрос с калымом был урегули-
    рован, молодой супруг мог тайно навещать свою жену. В первую брачную ночь
    местная молодежь устраивала свадебную обструкцию. Демонстрация невинно-
    сти невесты наутро была обязательна;
    * ввод невестки в большой дом (чему предшествовал "уход бабки” жениха)
    с обрядами приобщения к очагу, знакомства со старшими родственниками му-
    жа и свекровью;
    * ввод невестки в дома родственников мужа;
    * ввод невестки в кухню (как правило, совершался на следующий день по-
    сле большой свадьбы).
    При этом все перечисленные церемонии "первого шага”, начиная с приво-
    за невесты, сопровождались зачастую уже не осознаваемыми магическими дей-
    ствиями — стрельбой из ружей, невесте мазали губы смесью масла и меда,
    осыпали орехами, монетами, при входе в помещения под ноги укладывали ба-
    ранью шкуру или шелковую ткань.
    Основные этапы свадьбы сопровождались застольем с угощением глав-
    ных действующих лиц, ритуальными тостами и благопожеланиями, а также
    танцами, военно-спортивными играми (скачки, джигитовка, борьба за кожу,
    стрельба в цель и др.).
    При этом, у черноморских шапсугов в силу их меньшей исламизации и
    относительной изоляции, наблюдалась бо?льшая архаика свадебных обрядов по
    сравнению с другими адыгами.
    По прошествии некоторого времени после основных торжеств (от не-
    скольких дней до нескольких лет) устраивались обряды послесвадебного этапа.
    К их числу относились:
    * раздача вещей новобрачной родственникам жениха (нысэтын);
    * возвращение новобрачного в родной дом, сопровождавшееся церемонией
    "примирения”, символизировавшей окончание им свадебного избегания стар-
    ших родственников (шъэощэжь);
    * первое хождение невестки за водой, после чего она получала возмож-
    ность выходить со двора и посещать соседей;
    * первая послесвадебная поездка невестки к своим родителям (тыщас) —
    совершалась через несколько месяцев или даже год после свадьбы. Именно в
    момент пребывания дома она наделялась приданым (тыщырых);
    * первые взаимные визиты родителей молодых (блэгъакIо), сопровождав-
    шиеся застольем и взаимными дарами, окончательно скрепляли родство двух
    семей;
    * первый визит зятя к родственникам жены (мэхъулъэгъашхэ).
    Молодая семья размещалась в отдельном доме на родительской усадьбе, в
    позднейшее время брачное помещение пристраивалось к "большому дому”, со-
    храняя отдельный вход.
    Невестка должна была соблюдать обычаи избегания с родителями мужа.
    Но если со свекровью она могла видеться уже с момента свадьбы, а разговари-
    вать — спустя еще несколько месяцев (после обмена подарками), то свекра она
    избегала годами, а то и на протяжении всей жизни. Соблюдался и обычай вза-
    имного избегания супругов — считалось предосудительным, если мужа и жену
    увидят вместе в доме, на усадьбе или за ее пределами. Осуждалось и излишнее
    проявление эмоций, в силу чего нормой поведения в семье была сдержанность.
    Взаимоотношения в семье строились на принципах адыгского этикета,
    предусматривавшего взаимное уважение, предупредительность и такт. Несмот-
    ря на главенство мужчин, женская часть семьи (и особенно — мать) пользова-
    лась исключительным уважением и почитанием. По мере возможности женщин
    старались оградить от тяжелых работ. Особой заботой была окружена молодая
    невестка, которой первые год-два семейной жизни не позволяли работать в по-
    ле, доить коров, готовить пищу.
    Еще большего внимания и заботы удостаивалась невестка, ожидающая
    ребенка. Она была обязана соблюдать пищевые ограничения и поведенческие
    запреты, чтобы не нанести вреда здоровью и внешности будущего ребенка.
    Роды принимала профессиональная повитуха, имевшаяся в каждом селе-
    нии. Для облегчения родов она прибегала к имитативной магии, например, от-
    пирала замки и развязывала узлы.
    В честь рождения ребенка (особенно — мальчика) устраивали праздник с
    угощением, обрядовыми играми (например, лазание за призами по гладкому
    столбу).
    Правом имянаречения у адыгов пользовались не родители, а старшие род-
    ственники, соседи, знакомые. Наряду с традиционными именами, адыгами ис-
    пользовались и иноязычные, со временем пополнявшие местный антропоними-
    кон — с тюркскими, иранскими корнями ("бэч”, "мырзэ”, "джэрый”, "хьан”,
    "темыр”, "къан” и др.), по мере исламизации популярными становились му-
    сульманские имена.
    Особыми ритуалами сопровождались и другие значимые события детско-
    го цикла — укладывание в колыбель (кушъэхапхэ), первое обрезание ногтей,
    первый шаг, прорезывание зубов, первое бритье головы, выпадение первого зу-
    ба.
    Большое значение имело трудовое воспитание детей, которых с 6-8 лет
    постепенно приучали помогать старшим по хозяйству. Особое внимание обра-
    щали на формирование полоролевых стереотипов — в мальчиках стремились
    развить активное начало, храбрость, мужество, в девочках — мягкость, скром-
    ность, толерантность. Для мальчиков немаловажным было и владение оружием,
    навыки верховой езды. Подростки из княжеско-дворянских семей занимались
    исключительно военной подготовкой под руководством своих аталыков. При
    этом, если у крестьян знаком вступления юноши во взрослую жизнь был его
    первый выход на пахоту, то для дворянской молодежи своеобразной возрастной
    инициацией было первое участие в походах.
    Одной из краеугольных задач воспитания являлось усвоение детьми кано-
    нов адыгской этики (адыгагъэ). При этом господствующим императивом, ос-
    новной идеей, пронизывающей адыгскую педагогику, являлся своеобразный
    поведенческий аскетизм, предусматривавший всемерную сдержанность, неко-
    торую отстраненность и соблюдение дистанции во взаимоотношениях родите-
    лей и детей, опосредованность межпоколенной передачи этической культуры.
    Адыгская этика осуждала излишнюю эмоциональность, в силу чего де-
    монстрация взаимной привязанности, родительской или сыновней любви долж-
    на была осуществляться не в словесной форме, не во внешнем проявлении
    чувств, а в рамках допустимого кодексом адыгэ шэнхабзэ. Проявление иных
    манер было равнозначно "потере лица”, утрате чести (напэ). В силу этого, при
    всей строгости воспитания, на детей воздействовали не запретом, не наказани-
    ем, а убеждением и собственным примером — ребенок должен был осознать,
    что его ненормативное поведение может нанести вред репутации родителей,
    семьи и рода в целом.
    Глубокое уважение и почитание отца и матери выражалось в беспреко-
    словном им подчинении, в постоянной заботе о них, в строжайшем соблюдении
    поведенческих запретов.

    9. Народное искусство адыгов
    9.1. Фольклор


    Древнейшим прозаическим жанром адыгского фольклора являются мифы.
    У адыгов, как и у других народов мира, существовали свои представления о
    творении мира и первых людей. Дошедшие до нашего времени фрагменты
    адыгских мифологических текстов повествуют о постепенном, эволюционном
    пути образования космоса из первичного хаоса в незапамятные времена, "когда
    мир еще лишь создавался”, "земля только затвердевала” и "возводили наше не-
    бо с помощью сети”184. В более позднее время адыги уже связывали появление
    Вселенной и человека с актом божественного творения высшего существа
    Тхьэшхо.
    Мифологические персонажи действуют и в иных, более молодых жанрах
    фольклора и прежде всего — в эпосе, являясь связующим звеном между време-
    нами мифологическим и эпическим.
    Нартский эпос был представлен в фольклоре многих народов Кавказа, од-
    нако именно у адыгов (наряду с осетинами) он бытовал наиболее широко.
    Нартские тексты повествуют о деяниях легендарных воителей нартов, на-
    селявших Кавказ задолго до появления обычных людей (хотя существовали и
    фольклорные версии о происхождении адыгов от нартов). Эпос распадается на
    целый ряд циклов, посвященных отдельным героям, каждый из которых имеет
    свой неповторимый образ, характер и жизненный путь. Это родившийся из
    камня, а потому неуязвимый, хитрый и находчивый Саусырыкъо; идеальный
    рыцарь, гроза внешних врагов Шэбатыныкъо; сын нарта и женщины из племе-
    ни карликов-испов Пэтэрэз; храбрый воин и лирический герой Iащэмэз и др.
    Исключительно важное место занимают в эпосе женские персонажи. Так, Сэ-
    тэнай-гуащэ, в разных вариантах сказаний выступающая как мать и жена мно-
    гих нартских героев, является воплощением красоты, обладает магическими
    способностями и почитается нартами за мудрые советы. Весьма яркими и дос-
    товерными являются и образы "светлорукой” Адыиф, красавицы Акуандэ, пре-
    красно владеющей даром иносказания Малчыпхъу.
    Эпический мир населен мифологическими чудовищами — иныжами, с ко-
    торыми сражаются нарты. Бог земледелия Тхьагъэлыдж, покровитель ското-
    водства Амыщ, первый кузнец Лъэпшъ в эпосе представлены как "культурные
    герои”, творцы, осваивающие, а затем передающие нартам хозяйственные и ре-
    месленные навыки. Культурные деяния, более характерные для мифа, совер-
    шаются и нартами — так, мотив обретения огня, отвоеванного Сосруко у ины-
    жа, является одним из основных в эпосе; изобретение адыгской свирели (къа-
    мыл) приписывалось Ашамезу185. Связь мифа и эпоса проявляется и в ряде
    сверхъестественных черт, присущих некоторым персонажам, как, например, не-
    уязвимость рожденного из камня Сосруко.
    В нартском эпосе встречаются сюжеты, дающие обширный материал для
    осмысления религиозных воззрений предков адыгов (культы камня, огня, ме-
    талла, языческие божества), а также способные пролить свет на эволюцию ар-
    хаичных человеческих общностей в целом (упоминаемые в эпосе пережитки
    группового брака и матриархата, убийство стариков, обычай кровной мести, во-
    енная демократия и ее разложение и др.). Подобные сюжеты свидетельствуют о
    глубокой древности нартского эпоса, основное ядро которого сформировалось
    еще в середине I тыс. до н.э., в эпоху раннего железа.
    Другие жанры адыгской словесности сформировались в более позднее
    время. К ним относятся историко-героические сказания (тхыдэ) о вымышлен-
    ных (например, Чэчанэкъо Чэчан) или реальных персонажах. Одним из самых
    любимых адыгами героев сказаний был Айдэмыркъан — защитник народа от
    произвола феодалов – возможно, реальное историческое лицо, жившее в XVI
    веке186.
    Жанр преданий (таурыхъ) отличается исключительной реалистичностью и
    отсутствием сверхъестественных событий и персонажей. Так, исторические
    предания рассказывают о наиболее значительных фактах адыгской истории —
    нашествиях врагов, битвах, народных восстаниях, подвигах героев. В преданиях
    топонимического характера описываются исторические (или псевдоисториче-
    ские) события, проливающие свет на происхождение географических терминов.
    Эпонимические предания, повествуя об историческом пути адыгов и описывая
    их перемещения в пределах исторической родины и за пределами Кавказа, объ-
    ясняют происхождение отдельных субэтносов и их названий, а также излагают
    историю "изобретения” обычаев, правовых и моральных норм, установления
    социальной организации и т.д.187
    В адыгских легендах (хъишъэ) происходят невероятные события, объяс-
    няемые проявлением или вмешательством божественных или мистических сил.
    Иногда персонажами легенд, наряду с людьми, могут быть боги и демониче-
    ские существа (уды и др.). Первоначально являвшиеся отражением языческого
    мироощущения, легенды по мере исламизации адыгов заимствовали целый
    пласт мусульманских сюжетов и персонажей — Аллаха, пророка (пегъымбар)
    Мухаммеда и других святых, а также шайтанов и джиннов188.
    К событиям относительно недавнего прошлого (реальным или вполне воз-
    можным) были обращены народные новеллы-хабары (къэбар). Характерной
    особенностью хабаров является их краткость, одноэпизодичность, отсутствие
    побочных сюжетных линий, что, кстати, отличает этот жанр от преданий. Тако-
    вы, например, исторические хабары о деяниях героев периода Кавказской вой-
    ны. В сатирических новеллах, также весьма популярных в народе, осуждаются
    или откровенно высмеиваются отдельные лица, зачастую — князья, иноземные
    ханы, служители культа, воспевается находчивость положительных персонажей.
    Порой достаточно было одной меткой, вовремя сказанной фразы, чтобы стать
    героем хабара, поскольку умение владеть словом всегда высоко ценилось ады-
    гами189.
    Исключительно важными в системе межпоколенной трансмиссии культуры
    являлись адыгские притчи (гъэсэтхыд), носившие явный нравоучительный,
    воспитательный характер. В фольклоре было немало притч, посвященных иде-
    альным героям, вопреки обстоятельствам строго следовавшим канонам адыг-
    ской этики и потому ставших олицетворением мужества, гостеприимства,
    скромности и других ценимых адыгами качеств. Немаловажно, что в притчах
    соблюдение положительных норм — трудолюбия, честности, правдивости и др.
    — всегда в итоге вознаграждается190.
    Особенностью сказок (пшысэ) был подчеркнуто фантастический сюжет и
    ориентация на счастливый конец. Сказки также не были лишены некоторой на-
    зидательности. В волшебных сказках герои нередко путешествуют за пределы
    обитаемого мира, демонстрируют сверхъестественные способности, сражаются
    с мифическими персонажами (например, сказки «Курджымыкъо Лаурсэн»,
    «Мышъэм ыкъо Шъау» и др.). В сказках о животных звери и птицы наделены
    речью и вполне человеческими чертами характера, что позволяло сочинителямсказок в аллегорической форме высмеивать людские пороки.

    Вернуться к разделам!

    Поиск
    Мини-чат
    300
    Календарь
    «  Март 2024  »
    ПнВтСрЧтПтСбВс
        123
    45678910
    11121314151617
    18192021222324
    25262728293031

    Copyright MyCorp © 2024 | Конструктор сайтов - uCoz