Русско-Кавказская война вписала трагические страницы в историю Российского государства. Это была война колониальная, война захватническая против народов Кавказа со стороны царской России. При этом особое геополитическое и военно-стратегическое значение имела черкесская земля. Боясь исторической ответственности за совершенные преступления, царизм наложил запрет на правдивое освещение хода и особенно последствий этой войны. Поэтому исторические материалы того времени во многом фальсифицированы в угоду царизму. В советский период продолжалась политика замалчивания правды об этой войне, дабы "не повредить" дружбе народов. В результате сложились нередко ошибочные, ставшие стереотипными, представления о так на­зываемом  "покорении" Кавказа.

В ходе долголетней захватнической кавказской войны, проводимой с последовательной и расчетливой жесткостью целым рядом царей и цариц ("Всё истреблять, что тебе будет противиться…" – писал Николай I генералу Нейдгартду, назначая его в 1842 году главнокомандующим на Кавказе), с лица земли стирались древнейшие населённые пункты, известные еще в классическую эпоху, разрушались памятники многовековой местной культуры и цивилизации, насильственно изменялись сохранявшиеся столетиями границы расселения автохонного населения и проводилась систематическая колонизация опустошаемых таким образом земель. Но апогея своего эта политика истребления достигла в заключительный период войны, когда, начиная с 1858 г., стал осуществляться план образованного  в Петербурге  почти два десятилетия перед тем "Кавказского Комитета". План этот предвидел выселение с родных земель почти одной трети коренного населения Северного Кавказа и передачу этих земель русским, казачье- крестьянским населениям, а также военно-чиновничьему классу империи, среди которого члены "Кавказского Комитета" не забыли и себя. Целые этнические единицы были подняты с населенных мест и отправлены в далекое изгнание. Русский военный публицист генерал  Р.А. Фадеев, говоря о плане "Кавказского Комитета", писал: "В проекте предполагалось основательно, как доказало потом событие, что значительная часть горцев не захочет подчиниться русской власти и уйдет в Турцию. Остающиеся, поселенные в назначенных им открытых местах, не могли быть уже опасными". Таким образом, план не только определял размеры выселения, но и  предвидел направление, куда должны быть отправляемы выселяемые. Как увидим в дальнейшем, выселяемые массами сгонялись к побережью Черного моря и насильственно сажались на суда даже тогда, когда, желая остаться на Кавказе, они перед тем соглашались на все предъявляемые им царскими властями условия.

Для черкесов она стала национальной катастрофой. Война унесла сотни тысяч жизней, разрушила почти всю материальную и духовную культуру черкесского этноса, затормозила его дальнейшее социально-политическое развитие. Девять десятых из оставшихся в живых черкесов были изгнаны со своей исторической родины. Рассеянные по всему миру, потомки народа-изгнанника живут сегодня в Сирии, Турции, Иордании, США, Израиле, Судане, Египте, Тунисе, Ливии, Ираке, Германии, Франции, Болгарии, ОАЭ, Канаде, Австралии, Голландии и многих других странах.

Против черкесов, не имевших ни своей армии, ни артиллерии, воевала хорошо обученная, многократно превосходящая регулярная армия, доходившая в последние годы войны до 250 тысяч сол­дат и офицеров. Со стороны черкесов война носила характер народного ополчения, основанного на партизанских методах.

Завоевание Черкесии сопровождалось широким применением арсенала колониализма: экономическое принуждение, разжигание межэтнической розни с целью проведения политики  "разделяй и властвуй"...

Менялась и тактика ведения войны - от "экспедиций" по покорению "непокорных" горцев до тщательно разработанных генералитетом царской армии военных акций. Так, по плану генерал-лейтенанта А. Вельяминова (1833) предусматривалось строительство многочисленных военных сооружений, укреплений, крепостей на территории Черкесии, отнятие у горцев плоскостей и заселение их казаками, преднамеренное уничтожение среды обитания, делавшее невозможным их дальнейшее проживание. Через 30 лет родился еще более чудовищный план генерала Евдокимова, командующего войсками Кубанской области, направленный прежде всего на "очищение" всей территории Черкесии от черкесов. 24 июня 1861 года российский император подписал высочайший рескрипт "О заселении Северного Кавказа", будто здесь была целина, будто здесь никто не проживал.

В годы Русско-Кавказской войны сотни черкесских селений были стерты с лица земли. Успешно применяя тактику выжженной земли, царская армия уничтожала все живое и неживое. Декабрист А. Бестужев с чувством горечи писал о том, что к горцам "не с добром пожаловали: мы жгли их села, истребляли хлеба, сено,  и пометали золу за собой". А. Вельяминов, участник одной опустошительной акции во исполнение им же разработанного  плана, позже писал: "Мы шли, за нами возникали пожары... пылали сожженные нами аулы. Страшно было взглянуть назад".

Можно привести множество свидетельств русских авторов, участников войны, раскрывающих жестокость царских войск по отношению к горцам. Так, академик П.Г. Бутько в книге "Материалы по новой исто­рии Кавказа" (СПб, 1989, ч. II) на основе данных военных архивов описывает многочисленные экспедиции царских войск. Вот некоторые из них:

- в октябре 1787 г.  генерал-аншеф Теккели с крупным корпусом войск предпринял экспедицию на левобережье Кубани, в результате чего было "разорено и сожжено более 300 неприятельских деревень... Хлеб и сено истреблены, и вся сторона оставлена опустошенной";

- в августе 1788 г. в 20 верстах от Кубани, недалеко от Анапы, в сражении убито до 800 черкесов, в пяти селениях истреблено до 2 тыс. домов с имуществом;

- в первой половине 1790 г. генерал-поручик Розен по рекам Псекую и Пчас вниз прошли более 50 верст и предали огню все селения черкесов;

- он же с 7 по 9 октября по реке Марта истребил 3 деревни. Силами другого отряда истребил 8 деревень и, следуя вверх по левобережью Кубани к границам темиргоевцев, по пути сжег 28 деревень;

- "триумфальным шествием по черкесским аулам (1821-1825 г.г.) назвал Ф. Щербина походы генерала Власова, которые приносили обильный "урожай": десятки сожженных деревень, в.т. и мирных, и безвинно убиенных детей, стариков, женщин, мужчин... ("История Кубанского казачьего войска", Екатеринодар, 1913)";

- в марте-апреле 1861 г. в междуречье Белой и Ходзь войска генерала Евдокимова истребили 90 черкесских селений ("Русский вестник", 1889, № 7);

- жесточайшим актом вандализма были "упражнения" генерала Засса, командующего Кубанской линией, который коллекционировал черкесские головы, а затем отправлял их в другие страны для медицинских экспериментов. Для устрашения горцев он насаживал головы убитых на колья и ставил вдоль дороги в селениях...

Узнав об этом, не можешь не содрогнуться, если в твоей груди бьется человеческое сердце! Не может не удивлять, что и по сей день одна из крупных станиц Кубани носит имя этого изувера.

Таковы были "экспедиции" царских войск в течение всего периода войны: из месяца в месяц, из года в год осуществлялось целенаправленное истребление населения Черкесии, уничтожение и грабеж накопленного богатства. Особой жестокостью отличались походы царских войск в начале 60-х годов ХIХ века, когда шаг за шагом оттесняли черкесов к черноморскому побережью для последующего их выселения в султанскую Турцию.

По неполным данным, в годы Русско-Кавказской войны было сожжено более тысячи поселений - черкесских Хатынь, но, в отличие от нее, мало кому известных, ушедших в небытие... Генерал А. Раевский, начальник Черноморской береговой линии, русский патриот, будучи свидетелем этих чудовищных преступлений, писал: "Наши действия напоминают все бедствия первоначального завоевания Америки испанцами, но я не вижу здесь ни подвигов, ни геройства... Дай бог, чтобы завоевание Кавказа не оставило в русской история кровавого следа, подобно тому, какой оставили эти завоеватели в истории Испании."

Даже простое перечисление актов злодеяний царской армии за­няло бы множество страниц. Но и приведенных фактов достаточно, чтобы сказать: царизм совершил по отношению к черкесам беспреце­дентный акт геноцида только за то, что они защищали свободу и неза­висимость родной земли. По утверждению буржуазного историка Р. Фадеева, "земля закубанцев нужна была государству, в них же самих не было никакой надобности".

В истории человечества было множество захватнических войн. Однако никогда, ни за какие провинности и поступки, ни над одним народом не учиняли подобную расправу, какую совершил царизм над черкесским народом. Он не ограничился физическим истреблением значительной части черкесов - было депортировано абсолютное большинство оставшихся в живых черкесов за пределы исторической родины, в Османскую империю.

До сего времени существует много версий, оправдывающих этот вандалистский акт. Но истина одна: если бы не война, развязанная царизмом против Черкесии, если бы не политика ее "очищения" от черкесов, никогда бы ни один горец, беззаветно любящий свою родину и героически сражавшийся за ее свободу 100 лет, с песней-плачем на ус­тах не покинул бы свой благодатный край, оставляя при этом все - имущество, хлеб, скот, могилы своих предков, родные нивы, сады, реки, го­ры, леса...

Известный русский историк А. Берже в статье "Выселение горцев" писал: "Русские войска сжигали поселения, а жителей теснили к бере­гу, где их силой сажали на баржи для отправления в Турцию".

По многочисленным данным, более 50 процентов изгнанников погибли в пути от голода, холода, болезней. Газета "Всемирный путешественник в 1871 г. писала: "Через год две трети из них умерли... Из 22000 эмигрантов, поселившихся около Батуми, осталось всего 7000; из 30000 человек, поселившихся около Самсуна, осталось только 1800, т. е. люди умирали тысячами". Один из пропагандистов военной политики царизма на Кавказе И. Дроздов писал, что "такое бедствие и в таких размерах редко постигало человеческое общество".

Дальнейшая судьба насильственно изгнанных черкесов полна трагизма: они испили до дна полную чашу гонимых, униженных, отвержен­ных... Депортация разных народов и слоев общества имела место во внутриполитической истории царизма и советского государства. Однако, депортация черкесов - уникальное явление, ибо практически целый народ, ни в чем не повинный, был депортирован за пределы историче­ской родины и превращен в народ-изгнанник со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Военные действия истребили целые этнические группы черкесов: махошевцев, жанеевцев, хегаки, убыхов... Остатки черкесоов на территории бывшей Черкесии (примерно 53 тыс.) были переселены в прикубанские плавни и расселены по типу резерваций с системой военно-колониального управления. Невыносимые условия жизни (постоянное сокращение и без того скудных наделов земли, лишение права свободного перемещения, система круговой поруки, когда за поступки одного лица отвечал весь аул), вынуждали черкесов даже через 30-40 лет после окончания войны переселяться в Турцию. Об обратном возвращении не могло быть и речи: это было политическим и уголовным делом.

Из книги Х. Кауфова "Вечные странники"

"К середине XVIII в. Население Кабарды составляло 300 тыс. человек, к последней четверти XIX в. Насчитывалось всего 35 тыс., оно сократилось в 9 раз. (См. Кумыков Т.Х. Выселение адыгов в Турцию - последствие Кавказской войны. Нальчик, 1994. с. 8). Сам генерал Ермолов, главный палач кабардинского народа, признавал, что кабардинцы, "почитаемые храбрейшими между всеми горцами…, отчаянно противостояли русским в кровопролитных сражениям".

Особо следует сказать о "битве русских с кабардинцами" 1779 г. В народной памяти она сохранилась под названием Мазибл зауэ (Семимесячная война), Пщы-уэркъ зауэ (Княжеско-дворянская война). В этой войне со стороны кабардинцев участвовали только князья и дворяне. Простой народ остался в стороне, по всей вероятности, не по причине классовых позиций, как может показаться. Просто таков был в ту пору классовый состав кабардинского войска- князья со своими узденями. В военное ополчение иногда вовлекались и крестьяне в качестве стрелков. На этот раз "карахалк"- черный народ- просто не позвали на войну. Спесивая знать, возможно, хотела сохранить за собой славу сокрушителя ненавистной "линии". Допустимо и другое- князья и уорки, считавшиеся носителями народной доблести, особенно в военном отношении (и особенно дворяне- уэркъ напэ- дворянская совесть), испытывали комплекс вины за насилие, чинимое над их народом, и хотели очистить свою совесть триумфом или героической смертью.

К нападению на линию готовились долго. Кабардинцам вместе с закубанцами удалось собрать ополчение в 15 тысяч человек. Двигаясь двумя колоннами, они атаковали крепости и редуты на всем протяжении Моздокской линии, включая крепость Святого Павла, где был расположен лагерь, самого командующего русскими войсками генерала Якоби. "Никогда еще набеги на линию не принимали такого большого размера и никогда еще враги не действовали с такой энергией и силой,- говорит Потто". Но кабардинцы потерпели жестокое поражение. Противник оказался гораздо сильнее. Повстанцы допустили ряд непростительных ошибок. Под конец их погубила беспечность. Уже осенью (война началась ранней весной), отступив от линии, они стали лагерем на острове, образуемом Малкой. (Историк Валерий Сокуров, посвятивший Семимесячной войне замечательный очерк, полагает, что это то место, которое кабардинцы называют Къетыкъуэ Т1уащ1э (Кайтукино Междуречье), находящееся чуть ниже современного селения Псыхурей). Из- за неправильной организации разведки и дозора, адыги проворонили (или не оценили по- должному) подкрепление, подошедшее к Якоби под командованием генерал майора Фабрициана Мало того, не заметили, как окружили их лагерь, как угнали их лошадей.

Кровавая сеча началась утром 29 сентября. В.А. Потто приводит перечень войсковых единиц, участвовавших в этом сражении с русской стороны: Томский пехотный полк, батальон Кабардинского полка (это название полк получил отнюдь не по национальному составу, а по месту формирования и дислокации), два егерских батальона, две роты Моздокского полевого батальона, Моздокский казачий полк, тысячи донских казаков и калмыков, десять эскадронов Владимирского драгунского полка… Отступать кабардинцам было некуда, тем не менее, на предложение сдаться они ответили ружейным огнем. Мало кому удалось живым выйти из этого пекла. Выбор их был один: умереть достойно. Нет основания полагать, что кто- либо из малодушия или трусости не исполнил свой последний долг перед уэркъ напэ.

Из рапорта генерала Фабрициана: "Огонь продолжался от обеех сторон от 7 часу поутру до 12 часов. Ис чево видно их было бесчеловечное упорство и тем блистательная для наших воиск победа. Ибо оне сколько их только было вырезаны до последнего человека и их весь стан. И около оного, вверх и вниз по реке Малке покрыт мертвыми телами, между которыми все их знатнейшие предводители пали. Единственно за тем, что оне в полон отдаваться не хотели…"…

В семимесячной войне погиб весь цвет кабардинской аристократии, после чего она больше никогда не смогла оправиться и занять прежнее свое положение. Мужество кабардинских воинов народ воспел в песнях и до сих пор хранит в преданиях".